КТО-ТО ПЛАЧЕТ
Если вы помните старую сказку про принцессу, которая не могла уснуть на
груде матрацев, потому что под ними лежала горошина, то вы, конечно, сразу
поймете и эту историю, какую я хочу рассказать вам про одного пожилого,
доброго, может быть, даже самого доброго человека на свете.
Как-то раз, когда он уже лег спать и собрался погасить свет, он вдруг
услышал чей-то плач.
“Странно, — удивился пожилой синьор, — кто бы это мог быть? Может, в
доме кто-то есть?”
Он встал, накинул халат и обошел свою маленькую квартирку, в которой
жил один, включил всюду свет, заглянул во все углы…
— Нет, никого нет! Наверное, у соседей…
Он снова улегся в постель, но вскоре опять услышал — кто-то плачет…
— Теперь мне кажется, это на улице, — сказал синьор сам себе. —
Конечно, это там! Надо пойти посмотреть, в чем дело. — Он встал, оделся
потеплее, потому что ночь была холодной, и вышел на улицу.
— Вот тебе и на! Казалось, совсем рядом, а тут никого и нет! Наверное,
на соседней улице…
И он пошел на этот плач — улица за улицей, площадь за площадью, через
весь город, пока не добрался до окраины. И тут он увидел в подворотне
какого-то старика. Тот лежал на груде тряпья и горестно стонал.
— Что вы тут делаете? — удивился пожилой синьор. — Вам нездоровится?
Услышав, что к нему обращаются, старик испугался.
— А? Кто здесь? Хозяин дома?.. Ухожу… Сейчас, сейчас уйду…
— Куда же вы пойдете?
— Куда? Не знаю, куда… У меня нет дома, нет близких. Вот я и
устроился здесь… Сегодня такая холодная ночь. Попробовали бы сами
поспать на скамейке в парке, укрывшись газетой! Так можно и навсегда
уснуть… Вам-то что за дело? Я ухожу, ухожу…
— Нет, постойте, подождите! Я не хозяин дома…
— Тогда что вам от меня надо? А, подвинуться… Давайте устраивайтесь!
Одеяла у меня нет. А места на двоих хватит!
— Я хотел сказать… У меня дома, видите ли, немного теплее… И диван
есть…
— Диван? Тепло?
— Ну вставайте же, пойдемте! И знаете, что мы сделаем? Прежде чем
уляжемся спать, выпьем по чашке горячего молока…
И они отправились в путь — пожилой синьор и бездомный старик. А на
другой день пожилой синьор отправил старика в больницу, потому что после
ночей, проведенных в парке и подворотне, тот получил сильный бронхит.
Домой пожилой синьор вернулся уже к вечеру. Хотел лечь спать, как вдруг
снова услышал, что кто-то плачет.
— Ну вот опять, — вздохнул он. — В доме можно и не искать. И так знаю,
что никого нет. Как хочется спать… Но с таким плачем в ушах разве
уснешь! Надо пойти посмотреть…
Как и накануне вечером, пожилой синьор вышел из дома и пошел на плач,
который, казалось, доносился откуда-то издалека. Шел он, шел, прошел через
весь город. А потом с ним случилось вдруг что-то странное, потому что он
каким-то чудом оказался совсем в другом городе, а потом таким же
непонятным образом в третьем, но и тут никак не мог понять, кто же это
плачет. Вот он уже прошел всю свою область и добрался наконец до
маленького селения высоко в горах. Здесь-то он и увидел бедную женщину,
которая плакала у постели больного ребенка, потому что некому было сходить
за врачом.
— Я же не могу оставить малыша одного! И вывести на улицу тоже нельзя —
там много снега намело!
Кругом действительно все белело от снега.
— Не надо плакать! — успокоил женщину пожилой синьор. — Объясните мне,
где живет доктор, и я схожу за ним. А вы пока положите на голову ребенку
мокрую тряпочку, ему станет легче.
Пожилой синьор помог женщине, сделав все, что мог. И наконец вернулся
домой. И едва только собрался уснуть, опять услышал, что кто-то плачет, да
так явственно, будто совсем рядом, на кухне. Нельзя же, чтоб человек
плакал! Пожилой синьор вздохнул, оделся, вышел на улицу и отправился на
этот зов. И с ним опять произошло что-то странное. Потому что он таким же
непонятным образом оказался в какой-то другой стране, далеко за морем. Там
шла война, и многие люди остались без крова, потому что их дома разрушили
бомбы…
— Мужайтесь, мужайтесь! — ободрял их пожилой синьор и старался помочь
по мере своих сил. Но сил у него было немного. И все же людям становилось
легче, они перестали плакать, и тогда он вернулся домой. А тут уже
наступило утро — не время укладываться спать.
— Сегодня вечером, — решил пожилой синьор, — лягу пораньше.
Но всегда ведь кто-нибудь где-нибудь плачет. Всегда кому-нибудь
где-нибудь плохо — в Европе или в Африке, в Азии или в Америке. И пожилой
синьор всегда слышал чей-нибудь плач, который добирался до его подушки и
не давал покоя. И так было каждую ночь — изо дня в день. Все время
преследовал его этот плач. Иной раз кто-то плакал уж очень далеко — на
другом полушарии, а он все равно слышал. Слышал и не мог уснуть…
Первый конец (я выбрала этот конец)
Потому что этот пожилой синьор был очень добрым человеком. К сожалению,
от постоянного недосыпания он сделался нервным, очень нервным.
— Если б я мог спать, — вздыхал он, — хотя бы через ночь! В конце
концов не один ведь я на этом свете! Неужели никого больше не тревожит
этот плач и никому не приходит в голову подняться с постели и посмотреть,
кто же это плачет?
Иногда, опять услышав плач, он пытался уговорить себя:
— Сегодня не пойду! Я простужен, у меня болит спина… В конце концов
никто не может упрекнуть меня в том, что я эгоист.
Но кто-то где-то продолжал плакать, да так горестно, что пожилой синьор
все-таки поднимался и шел на помощь.
Он уставал все больше и больше. И становился все раздражительнее.
Как-то раз он решил заткнуть себе уши ватой на ночь, чтобы не слышать
плача и поспать наконец хоть немного спокойно.
“Я сделаю это только разок-другой, — убеждал он себя, — только чтоб
отдохнуть немного. Устрою себе как бы каникулы”.
И он затыкал уши целый месяц.
А однажды вечером не заложил в них вату. Прислушался. И ничего не
услышал. Он не спал полночи — все ожидал, что вот-вот услышит чей-то плач,
но так ничего и не услышал. Никто не плакал, только собаки лаяли где-то
далеко.
— Или никто больше не плачет, — решил он, — или я оглох. Ну что же, тем
лучше.
Второй конец
И с тех пор каждую ночь в течение многих-многих лет пожилой синьор
вставал и в любую погоду спешил с одного края земли на другой, чтобы
помочь кому-то. Спал он теперь совсем немного и только после обеда, даже
не раздеваясь, в кресле, которое было старше его.
И соседи заподозрили тут что-то неладное.
— Интересно, куда это он ходит по ночам?
— Шляется бог знает где! Да он же просто бродяга, разве не ясно?!
— Может быть, еще и вор…
— Вор? Ну да, конечно! Вот вам и ответ!
— Надо бы последить за ним…
А однажды ночью в доме, где жил пожилой синьор, кого-то обокрали. И
соседи обвинили в этом пожилого синьора. В квартире у него устроили обыск,
перевернув все вверх дном. Пожилой синьор протестовал изо всех сил:
— Я ничего не воровал! Я тут ни при чем!
— Ах, вот как? Тогда скажите-ка нам, куда это вы ходите по ночам?
— Я был… Ах, видите ли… Я был в Аргентине, там один крестьянин
никак не мог отыскать свою корову и…
— Вот бесстыдник! В Аргентине!.. Искал корову!..
Словом, пожилого синьора отправили в тюрьму. И он сидел там в полном
отчаянии, потому что по ночам по-прежнему слышал чей-то плач, но не мог
выйти из камеры, чтобы помочь тому, кто так нуждался в его помощи.
Третий конец
А третьего конца пока нет.
Хотя, впрочем, он мог бы быть вот таким. В одну прекрасную ночь на всей
земле не оказалось ни одного человека, даже ни одного ребенка в слезах…
И на следующую ночь тоже… Не стало больше на земле плачущих и несчастных
людей!
Может быть, когда-нибудь так и будет. Пожилой синьор уже слишком стар,
чтобы дожить до этого счастливого дня. Но он по-прежнему встает по ночам и
идет на плач, потому что таков уж его характер и он никогда не теряет
надежду на лучшее.
Четвертый конец (я придумала)
Пожилой синьор каждый вечер вставал и шел к тому, кто нуждался в его помощи и помогал им. Он помог каждому на планете и стал знаменитым. Его все любили и уважали. Он был очень рад что помог каждому и верил, что и после него на земле найдется тот, кто снова будет помогать нуждающимся.
Նանե Խաչատրյան 